Дознание в Риге - Страница 76

– А что Мартин? Как он отнесся к убийству?

– Ругался сначала. Но потом сказал: что вышло, того уже не исправишь. А смерть негодяя надо использовать в интересах революции.

– Это как? Столкнуть из-за нее форштадты?

– Угу. Язеп взял среди воров большую силу. И при этом всех обманывал и со всеми поссорился. Очень удобная фигура, чтобы замутить воду. Так и вышло: главари банд чуть не передрались, обвиняя друг дружку в его смерти. Товарищ Мартин все продумал. И про полицию тоже оказался прав.

– То есть?

– Ну, он сказал, что из-за такого дерьма сыщики землю рыть не станут. Вот и вышло, что глупая смерть барыги сыграла нам, революционерам, на руку.

– Что вообще за человек товарищ Мартин? Как его настоящее имя?

– А что, про него я тоже должен все рассказать? За ту же тысячу?

– Ты как думал? – рассердился сыщик. – Твой поганый Эмиль и ста рублей не стоит! Давай, говори что знаешь.

– Да мне ничего и неизвестно. Товарищ Мартин – опытный конспиратор.

– Как его настоящее имя?

– Не знаю.

– Он сидел в тюрьме?

– Понятия не имею. Намекал, что сидел, но ведь мог и обмануть. Чтобы придать себе весу в наших глазах.

– Где он хотя бы живет?

– Да не знаю я! Раз пошел за ним следом. Сам хотел выяснить, где квартира товарища Мартина. А то случись что, и концов не найдешь.

– И?

– И он быстро меня обнаружил. Сел в ресторане Трепика, поел-попил да и вышел через черный ход.

– А ты?

– А я караулил напротив ресторана до ночи, мерз, пока не понял, что к чему.

– Значит, Мартин над тобой посмеялся?

– Нет. Он дал мне урок конспирации.

– Тьфу! – не сдержался Лыков. – Революционеры хреновы. Не доверял он вам, значит. Ну давай, вспоминай все, что сможешь. Любовницу его, привычки, особые приметы.

Аксель долго думал, потом сообщил:

– Любит копченого угря.

– М-да… А еще? Баба-то была у него?

– И не одна.

– Имена, место жительства, сословная принадлежность.

Боевик опять задумался.

– Э-э… толстых любил.

– Понятно.

Нельзя было требовать от парня невозможного. Товарищ Мартин знал цену своим подручным и подстраховался.

– Ну, последний раз соберись с силами. Где сейчас может быть твой атаман?

– Мне кажется, он уехал из Риги, – неожиданно предположил Скрастынь.

– Почему ты так решил?

Последовал глубокомысленный ответ:

– Товарищ Мартин разочаровался в пролетариате.

– В каком смысле?

– Ну поглядите сами. В Риге их пятьдесят тысяч, всех эксплуатируют. Мы создали революционную ситуацию. Убили Титуса и двух главных на Московском форштадте. Лесопилку сожгли. Хотели еще газовый завод взорвать, который в конце Матвеевской, но передумали. Что толку? Никто даже не вышел на баррикады.

– Аксель, какие баррикады? Почему вы решили, что после смерти бандитов Рейтара и Ярышкина люди начнут революцию? Плевали они на эти мелочи. Не так добиваются революции.

– А как? – заинтересовался боевик.

– Ну не знаю, сам не пробовал. Но как-то иначе. Однако вернемся к Мартину.

– Да. Он сказал в последнюю встречу, что надо менять тактику борьбы и переносить революционную пропаганду на крестьянство.

– Даже так?

– Угу. Крестьяне страдают больше рабочих. И там засилье немцев-землевладельцев быстрее толкнет их на путь борьбы. Думаю, он перебрался куда-нибудь в уезд и создает там боевую ячейку.

– Этого нам только не хватало.

– Или, может быть, товарищ Мартин пошел по другому пути: учреждает сразу целую партию. Он говорил, что вот-вот появится латышская социал-демократическая партия. Товарищ Мартин станет в ней вождем, а мне он предложил пост начальника военно-разведывательного крыла. С задачей развязать революционный террор.

– Да, вовремя мы тебя прихватили, – констатировал сыщик. – Террор… Дай вам с Эмилем волю, вы столько крови прольете.

– Так ведь классовая борьба, – одной фразой объяснил все Аксель.

Лыков перечитал записи. Не густо. Главаря поймать не удастся, негодяй хорошо подготовился. Получается, что сыщик заплатил тысячу своих кровных за то лишь, чтобы узнать место службы Эмиля…

– Поговорили, и хватит. Тебе там одному скучно, скоро я привезу приятеля. Вдвоем веселее.

– Только будьте осторожны, – предостерег сыщика боевик. – Товарищ Эмиль стреляет из двух револьверов, не вынимая рук из карманов.

– Такое невозможно.

– Возможно. Он ездил каждый день в Плескодаль, уходил там в лес и учился. Сделал в карманах шинели дырки и наводил, наводил… Достиг большого мастерства.

– Ого… Ну, спасибо, что предупредил.

– Это в качестве ответной благодарности. Вы же по-доброму ко мне отнеслись, денег дали, – объяснил Аксель. – А ведь я пытался вас зарезать. Поэтому, если увидите, что он сунул руки в карманы, сразу падайте!

– Учту.

Однако найти товарища Эмиля оказалось непросто. Когда сыщики явились в будку номер девять, там проживал другой человек. Он пояснил, что ученик обходчика Карклин уволен за прогулы. И теперь пребывает неизвестно где.

Снова Алексей вызвал Скрастыня на допрос.

– Где может прятаться Эмиль?

– Денег у него мало, товарищ Мартин нам неохотно их давал. Но у товарища Эмиля есть привычки…

– Это интересно. Какие?

– Он любит цирк и старается ходить на новые программы.

– Хорошо. А еще?

– Еще скачки любит. Выиграл однажды пять рублей семьдесят копеек, так с тех пор и повадился. Больше, правда, ему не везло.

Сыщик развернул любимую газету «Ведомости Рижской городской полиции». Цирк Саламонского объявлял о приезде новых артистов. Дебют воздушных гимнасток в бальных костюмах, сестер Лалы, Аделины и Нины Арагози. Бальные костюмы – это хорошо. Коленки, поди, голые… Самому, что ли, сходить? Далее эквилибристка госпожа Аделино. Наездница Лага-Лее. Жокей Ангело. Знаменитый чревовещатель господин Оттон Шарлье. Большая еврейская обстановочная пантомима «Сон фараона». Балет в исполнении сорока дам и танцовщицы госпожи Рудольф. В конце представления выход всех клоунов и августов. Какие еще августы?