Дознание в Риге - Страница 70

У Кнаута задергалось лицо, и он заявил, что сыскное отделение не даст женщину в обиду. В Риге есть еще закон, и даже Цвейбергу не все дозволено. Лыков выразил готовность переговорить с губернатором. Но главный сыщик замахал руками:

– Нет-нет, я сам справлюсь! А то все подобные беседы отзываются потом на моей шее.

Мысль Растегаева подвести Яана к латышам под видом жуликоватого финансиста понравилась начальству. Но как это сделать? Кнаут вызвал надзирателя Жведриса, отвечающего за Митавскую часть. Тот долго морщил лоб, потом предложил следующее. Дохлый Август действительно арендовал помещение в Красных амбарах. Там спрячут контору, распространяющую прусские лотерейные билеты. Околоточному Федоту Воронько уже обещали барашка в бумажке, и он закроет на это глаза. Но самый нужный для успеха человек на днях попал в больницу. Некто Йонатс, определенный мазом к лотерее, получил сильный ушиб головы. Перепрыгивал выпимши через ломовика да и шваркнулся о мостовую. Вот такие у Августа финансисты! И теперь он спешно ищет замену прыгуну, кляня его скверноматерными словами. Через неделю начнется продажа билетов следующего розыгрыша, а деловика нет.

– Очень хорошо, – прервал надзирателя начальник. – Но как подвести-то? С улицы Яану Францевичу прийти? Без рекомендаций даже не примет.

– У Дохлого Августа есть правая рука – некто Франц Тулейко, – добросовестно подсказал Жведрис.

– Это которого мы в том году отпустили за недоказанностью? – зло поинтересовался коллежский асессор.

– Тот самый. Верткий, собака! Что немец… Ой! Александр Иваныч! Я другое имел в виду…

– Продолжай, чего там.

– Этому Тулейко и поручено сыскать нужного человека. Он вчера пытался сманить кассира из Кредитного общества домовладельцев. Тот побоялся, не пошел.

– Ясно. Что ты предлагаешь?

– Тулейко по утрам заседает в ресторации Церпина на Митавском шоссе, двадцать три. Официант там есть, Петер. Он мой освед. Петер и подведет господина Титуса как своего знакомого. Рожа у него… Ой! лицо, то есть, подходящее. Так и хочется при нем… при вас, значит, Яан Францевич, карман проверить.

На том и порешили. Сыскные начали готовить Титуса к новой роли. А Лыков пошел в Замок. Он собирался заручиться поддержкой Суровцева в предстоящей борьбе с Цвейбергом. Но оказалось, что Владимир Дмитриевич спешно уехал на Кавказ, догуливать прерванный отпуск. Так Алексей остался без прикрытия.

А вечером того же дня его чуть не убили. Причем в центре Старого города, на виду у прохожих. Сыщик шел по Большой Конной улице. Навстречу ему двигался молодой человек, крепкий, румяный, со светлыми волосами, торчавшими из-под картуза. Одетый в куртку на вате. На кого он смахивает по приметам, задумался Алексей. И вдруг заметил, что левую руку парень сложил в горсть и что-то в ней прячет. Знакомый номер! Так гайменники держат наготове табак, чтобы бросить его в глаза жертве. Он успел зажмуриться и отшатнуться одновременно. Развернулся, и вовремя: белобрысый уже бил его ножом, целя в живот. Лыков сделал шаг назад и сильно ударил кулаком сверху по руке, держащей нож. Клинок упал на мостовую. Нападавший растерялся.

– Сдавайся, Аксель, сукин сын! – крикнул Лыков.

Тут боковым зрением сыщик увидел справа фигуру в черной шинели. Инстинктивно он отпрянул назад. Раздался выстрел, и пуля пролетела между ним и Акселем.

Не мешкая ни секунды, Лыков кинулся в ближайшую дверь. Это оказалась мелочная лавка. С сильно бьющимся сердцем сыщик вынул револьвер и взвел курок. Руки противно дрожали. Два щенка так напугали его? Да он их сейчас! Но выходить на улицу не хотелось. Лишь через минуту питерец усилием воли заставил себя высунуться наружу. Там было уже пусто.

Покушение на чиновника особых поручений Департамента полиции стало чрезвычайным происшествием. О нем ничего не написали в «Ведомостях Рижской городской полиции», но власти отреагировали мгновенно. Ночью была проведена облава, самая масштабная с минувшего Рождества. Наряды городовых, возглавляемые сыскными надзирателями, разошлись по окраинам. Обшарили все известные притоны, заезжие и ночлежные дома, сады, чайные бараки, кладбища и прилегающие леса. Снова отличился Растегаев. Он схватил двух дезертиров 178-го резервного пехотного Изборского полка. Парни сбежали с казенными вещами и прятались в лесу Кайзервальд. Сдались они лишь после того, как Сергей Петрович прострелил одному из них ляжку. Но латышей отыскать не удалось.

Утром Лыков и Кнаут сидели друг напротив друга с одинаково красными глазами.

– Как же вы спаслись? – не выдержал пристав.

– Вовремя заметил сжатую руку.

– Какую руку?

Алексей объяснил.

– А Эмиль, значит, в это время заходил вам за спину?

– Да.

– Это же… никаких шансов!

– Да, ребята шустрые не по годам. Зато сейчас я знаю товарища Акселя в лицо. Товарища Эмиля, каюсь, не успел разглядеть.

Надворный советник ерничал, но ему было не до смеха. Боевики первыми нанесли удар. Лишь везение и опыт помогли сыщику спастись.

– Что намерены делать? – спросил Кнаут.

– Черт его знает, – честно ответил Алексей. – Все мои возможности исчерпаны. Буду ждать. Или Титус проникнет в Митавский форштадт и обнаружит там боевиков. Или, что вернее, жандармы разузнают.

– Насчет жандармов я не понял.

– Это не моя тайна, Александр Иванович, а секретной полиции, – вынужден был оправдываться сыщик. – Товарищ Мартин создает какую-то партию. Значит, будут собрания, сходки и прочая возня. Авось что-то и откроется.